22
Категория: Валентин Петрович Катаев СЫН ПОЛКА Повесть
Капитан Енакиев вынул из кожаного портсигара две папиросы и дал одну Ковалеву. Они закурили.
- Так что же? Стало быть, мальчик - ничего? - сказал капитан Енакиев.
- Хороший мальчик,- сказал Ковалев серьезно, с убеждением,- стоящий.
- Вы думаете, стоящий? - быстро сказал Енакиев и, прищурившись, посмотрел на Ковалева.
- По-моему, стоящий.
- Толк из него выйдет?
- Обязательно.
- Вот и мне тоже так показалось.
- Я с ним давеча немножко возле панорамы позанимался. Представьте себе - все понимает. Даже удивительно. Прирожденный наводчик.
Капитан Енакиев рассмеялся:
- А разведчики говорят, что он прирожденный разведчик. Поди разберись. Одним словом, какой-то он у нас вообще прирожденный. Верно?
- Прирожденный артиллерист.
- Просто прирожденный вояка.
- Не худо.
- А вы знаете, Василий Иванович,- вдруг сказал капитан Енакиев, пытливо глядя на Ковалева глазами, ставшими по-детски доверчивыми,- я его думаю усыновить. Как вам кажется?
- Стоящее дело, Дмитрий Петрович,- тотчас сказал наводчик, как будто ожидал этого вопроса.
- Человек я, в конечном счете, одинокий. Семьи у меня нет. Был сынишка, четвертый год... Вы ведь знаете?
Ковалев строго наклонил голову. Он знал. Он был единственный человек на батарее, который знал. Капитан Енакиев помолчал, глядя прищуренными глазами перед собой, как бы рассматривая где-то вдалеке маленького мальчика в синей матросской шапочке, которому сейчас должно было бы исполниться семь лет.
- Заменить-то он мне его, конечно, не заменит, что об этом толковать,- сказал он, глубоко вздохнув и не стараясь скрыть от Ковалева этот вздох,- но... но ведь бывает же, Василий Иванович, и два сына? Верно?
- Бывает и три сына,- сумрачно сказал Ковалев и тоже вздохнул, не скрывая своего вздоха.
- Ну, я очень рад, что вы мне советуете. Я, признаться, уже и рапорт командиру дивизиона подал, чтобы мальчика оформить. Пусть будет у меня хороший, смышленый сынишка. Верно?
Капитан Енакиев крепко затянулся и стал медленно выпускать изо рта дым, продолжая сквозь этот дым задумчиво смотреть вдаль. И вдруг лицо его переменилось. Он немного повернул ухо в сторону переднего края и нахмурился. Ему показалось, что где-то далеко на правом фланге, в глубине немецкой обороны, начался сильный ружейный и минометный огонь. Капитан Енакиев вопросительно посмотрел на-Ковалева.
- Точно. Бьют. И довольно сильно,- сказал Ковалев, вынимая ватку из уха.
Капитан Енакиев снова прислушался. Но теперь можно было и не прислушиваться. К звукам ружейной и минометной перестрелки присоединился грохот артиллерии. Он был так громок, что разбудил некоторых солдат, которые вскочили и, сидя на земле, стали поправлять шлемы.
Капитан Енакиев сразу понял значение этого внезапного шквального огня на правом фланге. Случилось то худшее, что он и предполагал. Немцы успели подбросить сильные резервы, и теперь эти резервы громили две роты Ахунбаева, посланные в обход. Капитан Енакиев бросился к телефонному окопчику, чтобы соединиться с Ахунбаевым. Но в это время навстречу ему из окопчика выскочил сержант Матвеев, крича:
- Батарея - к бою!
Капитан резко отстранил его, спрыгнул в окоп.
- Командирский наблюдательный! - быстро сказал он.
- На проводе,- сказал телефонист и подал ему трубку, предварительно обтерев ее рукавом.
- У телефона шестой,- сказал капитан Енакиев, делая усилие, чтобы говорить спокойно.- Что там у вас делается?
- В районе цели номер восемь наблюдается сильное движение противника. По-видимому, готовится к атаке. Накапливается.
- Какими силами?
- До батальона.
- Хорошо. Сейчас приду,- сказал капитан Енакиев и хотел швырнуть трубку, но вовремя сделал над собой усилие и не торопясь отдал ее телефонисту.
Цель номер восемь находилась как раз на той самой высоте, которую собирался атаковать в лоб капитан Ахунбаев. Теперь уже вся картина была полностью ясна. Случилось самое тяжелое из того, что можно было предполагать: немцы разгадали план Ахунбаева и опередили его.
И когда капитан Енакиев мчался на «виллисе» - на переднем крае он редко пользовался лошадью - напрямик через канавы и огороды к наблюдательному пункту, он услышал, как сзади беглым огнем бьет его батарея и как низко над головой свистят ее снаряды, а впереди начинается пехотный бой.
- Так что же? Стало быть, мальчик - ничего? - сказал капитан Енакиев.
- Хороший мальчик,- сказал Ковалев серьезно, с убеждением,- стоящий.
- Вы думаете, стоящий? - быстро сказал Енакиев и, прищурившись, посмотрел на Ковалева.
- По-моему, стоящий.
- Толк из него выйдет?
- Обязательно.
- Вот и мне тоже так показалось.
- Я с ним давеча немножко возле панорамы позанимался. Представьте себе - все понимает. Даже удивительно. Прирожденный наводчик.
Капитан Енакиев рассмеялся:
- А разведчики говорят, что он прирожденный разведчик. Поди разберись. Одним словом, какой-то он у нас вообще прирожденный. Верно?
- Прирожденный артиллерист.
- Просто прирожденный вояка.
- Не худо.
- А вы знаете, Василий Иванович,- вдруг сказал капитан Енакиев, пытливо глядя на Ковалева глазами, ставшими по-детски доверчивыми,- я его думаю усыновить. Как вам кажется?
- Стоящее дело, Дмитрий Петрович,- тотчас сказал наводчик, как будто ожидал этого вопроса.
- Человек я, в конечном счете, одинокий. Семьи у меня нет. Был сынишка, четвертый год... Вы ведь знаете?
Ковалев строго наклонил голову. Он знал. Он был единственный человек на батарее, который знал. Капитан Енакиев помолчал, глядя прищуренными глазами перед собой, как бы рассматривая где-то вдалеке маленького мальчика в синей матросской шапочке, которому сейчас должно было бы исполниться семь лет.
- Заменить-то он мне его, конечно, не заменит, что об этом толковать,- сказал он, глубоко вздохнув и не стараясь скрыть от Ковалева этот вздох,- но... но ведь бывает же, Василий Иванович, и два сына? Верно?
- Бывает и три сына,- сумрачно сказал Ковалев и тоже вздохнул, не скрывая своего вздоха.
- Ну, я очень рад, что вы мне советуете. Я, признаться, уже и рапорт командиру дивизиона подал, чтобы мальчика оформить. Пусть будет у меня хороший, смышленый сынишка. Верно?
Капитан Енакиев крепко затянулся и стал медленно выпускать изо рта дым, продолжая сквозь этот дым задумчиво смотреть вдаль. И вдруг лицо его переменилось. Он немного повернул ухо в сторону переднего края и нахмурился. Ему показалось, что где-то далеко на правом фланге, в глубине немецкой обороны, начался сильный ружейный и минометный огонь. Капитан Енакиев вопросительно посмотрел на-Ковалева.
- Точно. Бьют. И довольно сильно,- сказал Ковалев, вынимая ватку из уха.
Капитан Енакиев снова прислушался. Но теперь можно было и не прислушиваться. К звукам ружейной и минометной перестрелки присоединился грохот артиллерии. Он был так громок, что разбудил некоторых солдат, которые вскочили и, сидя на земле, стали поправлять шлемы.
Капитан Енакиев сразу понял значение этого внезапного шквального огня на правом фланге. Случилось то худшее, что он и предполагал. Немцы успели подбросить сильные резервы, и теперь эти резервы громили две роты Ахунбаева, посланные в обход. Капитан Енакиев бросился к телефонному окопчику, чтобы соединиться с Ахунбаевым. Но в это время навстречу ему из окопчика выскочил сержант Матвеев, крича:
- Батарея - к бою!
Капитан резко отстранил его, спрыгнул в окоп.
- Командирский наблюдательный! - быстро сказал он.
- На проводе,- сказал телефонист и подал ему трубку, предварительно обтерев ее рукавом.
- У телефона шестой,- сказал капитан Енакиев, делая усилие, чтобы говорить спокойно.- Что там у вас делается?
- В районе цели номер восемь наблюдается сильное движение противника. По-видимому, готовится к атаке. Накапливается.
- Какими силами?
- До батальона.
- Хорошо. Сейчас приду,- сказал капитан Енакиев и хотел швырнуть трубку, но вовремя сделал над собой усилие и не торопясь отдал ее телефонисту.
Цель номер восемь находилась как раз на той самой высоте, которую собирался атаковать в лоб капитан Ахунбаев. Теперь уже вся картина была полностью ясна. Случилось самое тяжелое из того, что можно было предполагать: немцы разгадали план Ахунбаева и опередили его.
И когда капитан Енакиев мчался на «виллисе» - на переднем крае он редко пользовался лошадью - напрямик через канавы и огороды к наблюдательному пункту, он услышал, как сзади беглым огнем бьет его батарея и как низко над головой свистят ее снаряды, а впереди начинается пехотный бой.