Саранча-ачнарас
В Солнечной стране, где круглый год все цветет и всегда что-нибудь поспевает, счастливо жил трудолюбивый народ.
Но не бывает счастья без несчастья. Несчастья в Солнечной стране случались редко, всякий раз одни и те же. Называли их страшным именем ─ саранча.
Крылатая саранча налетала бескрайними тучами, отчего меркло солнце, как в самые дождливые дни. Губительным дождем прожорливые насекомые падали на землю и вмиг до корня съедали цветы и траву. А на склонах гор оставались лишь обглоданные деревья. Опустошив пашни до последнего колоска, несметные полчища кидались на сады. Ветки трещали под их чудовищной тяжестью, и воздух наполнялся невыносимо однообразным хрустом ─ это работали челюсти саранчи.
После такого истребительного нашествия народ голодал, перебивался скудными запасами, молол уцелевшую от налета саранчи солому, сушил коренья, листья и превращал все эго в горестное подобие хлеба.
Бороться с мириадами саранчи не было никакой возможности, кроме молитвы да заклинаний жрецов и знахарей. Но боги были глухи, а жрецы лживы. Но…
Но однажды объявился удивительный юноша. Ему едва исполнилось двадцать лет, а он изучил сорок наук и владел каждой из них так, что хворый выздоравливал, ленивый влюблялся в труд, тоскующий становился веселым, неприглядный превращался в красавца. Казалось, ничего невозможного не было для удивительного разума Али. Но юноша захотел победить саранчу.
─ Если боги бессильны против нее, что можешь сделать ты, юноша, и твои науки, ─ удивились мудрейшие.
Саранча, появляясь всегда неожиданно и стремительно, и на этот раз едва не закрыла собой все небо. Нетерпеливо стрекоча, коричневая громада зловеще-неотвратимо опускалась на Солнечную землю.
Раздался вопль! Послышалось моление богам! В устрашающей пляске кривлялись жрецы. Знахари били в бубны и звенели подвесками. А молодой ученый…
Молодой ученый принялся зажигать дымное снадобье в тысяче глиняных горшков, велел запустить видимо-невидимо стрел-приманок, разбрызнуть едкие отвары…
Когда небо заголубело вновь и нетронутые колосья ласково, счастливо шелестели на ветру, толпы людей окружили победителя ненавистной саранчи, воздавая ему почести. Старики называли его всеумеющим Али, самые красивые девушки славили звонкими песнями.
─ Не надо, не надо,─ отмахивался Али от щедрых подарков и шумных похвал. ─ Ведь это я в долгу у всех вас. А долг-то платежом красен. Вспомните, как много лет назад народ, поверив в меня, послал учиться в страны добра, разума и счастья.
Не любящий восхвалений всегда найдет способ уйти от них. Юный Али незаметно исчез в густом тростнике.
Неторопливо раздвигая заросли, он увидел еле-еле двигающих крылышками губительных насекомых. Их было двое. Тонкий слух юноши уловил:
─ Я умру в твоих объятиях, милая.
─ За что только жестокие люди губят нас! Им жаль для принца-саранчи своих садов? Но мы могли бы изгрызть грубые паруса и одежду. Уж на худой конец, съели бы их жесткие соломенные крыши… Мы так неприхотливы.
─ Обними меня крепче, принцесса, мне будет легче покинуть этот мир изобилия и лакомств…
─ Прощай, мое сокровище! Ужасно умереть, оставляя другим нетронутый камыш и целые-невредимые заросли сладкого тростника!
Али был тоже любим и влюблен, а потому доверчив. И жалость затуманила его светлый разум.
─ Не огорчайся, принцесса! Ты будешь счастливой с ним…
Сказав так, Али применил одну из своих сорока наук. И это была первая его ошибка, порожденная добротой.
Они превратились в прекрасную пару молодых людей.
─ Теперь мне остается дать вам два любящих человеческих сердца, две светлые души и ясный ум.
Но не успел Али применить еще одну из своих наук ─ человекоподобная саранча скрылась в зелени тростника.
Они шли быстро, шли без отдыха и сна, стремительно, по-саранчински, проедая себе тропу. И вскоре миновали Солнечную страну. Беглецы не остались ни в Банановом княжестве, ни на земле Пальм.
Забыв обо всем, кроме страха, они не переставали жевать и уничтожать, что успевали. Их очень легко было бы найти по обглоданным веткам, по засохшим цветам, по изъеденным листьям. Но Али и не думал преследовать спасенных. И это была вторая ошибка доверчивого Али. Юноша ждал и надеялся, что, обернувшись людьми, двое объедал не захотят жить бездумно, бездушными себялюбивыми тварями и рано или поздно вернутся… А те, по-воровски озираясь, пробирались все дальше и дальше. Вдоль Миндального побережья. Мимо Виноградных гор. Они разрушали даже мосты, по старой памяти выгладывая доски и подтачивая опоры. И наконец оказались в стране скудной еды и обилия едоков.
─ Остановимся, здесь нас не будут искать, ─ повеселела принцесса.
─ Как и кем назовемся мы? ─ спросил принц Саранча. ─ Я не хочу терять свое имя, порождающее страх и ужас.
─ О милый, ─ успокоила она. ─ Зачем же его терять, можно всего лишь обменять начало с концом и получится Ач-на-рас! Прекрасное Ачнарас останется той же Саранчой, если произносить его в обратном порядке. Саранча!
Он был вне себя от находчивости жены.
─ Ачнарас! Ачнарас! Неузнаваемо, ничуть не пугающе и звучно!
Добродушный народ страны Скудности приветливо принял царственную пару, бежавшую, как сказала Ачнарасса, от козней его дяди, захватившего трон покойного отца Ачнараса.
Знатный беглец нашел убежище при дворе мирно управляющего страной генерала Джо-Джойя. Бездетный и вдовый старик был очарован царственной парой и во время дворцовых церемоний, приема послов и торжественных обедов усаживал принца Ачнараса по правую сторону своего золотого трона, а принцессу Ачнарассу ─ по левую. Она вполне заслуживала этого, подавая его величеству хитроумные советы.
Так, день за днем, неделя за неделей укрепляя свое положение и репутацию при дворе и в дипломатическом корпусе, Ачнарасса решила, что настала пора превратить его величество в небесное владычество. И вскоре душа старого генерала перенеслась на небо, и он стал сто двадцать первым золотым изваянием в ряду ста двадцати своих предшественников.
Ни у кого не вызывало сомнений, что сто двадцать вторым генералом станет принц Ачнарас. Это произошло еще быстрее, чем появились на свете дети необыкновенно чадолюбивой Ачнарассы, сохранившей все свойственное саранчихам. Потомство Ачнараса прибывало, крепло и мужало в таком темпе, что не поспевали их высочествам строить дворцы и придумывать должности.
Особенно это стало затруднительно, когда подросли третье и четвертое поколения ачнарасов и ачнарассок. Их так и называли, потому что не хватало имен, а придумывать новые запрещала религия.
Когда же появились на свет пятое и шестое поколения, их было уже негде расселять в столице, и поэтому Ачнарас издал указ: отныне размещать их в провинциях страны, присваивая офицерские звания.
Ачнарасы и ачнарасски, унаследовав человеческий облик, сохраняли прожорливость саранчи, поэтому в густонаселенной стране Скудности стали жить впроголодь, а вместе с голодом в генерале проснулось то, что он вынужденно до поры до времени приглушал в себе.
─ Верноподданные, вы живете за высокой стеной незнания. А за нею пропадает для нас богатый и сытный мир. Покончим с нашей замкнутостью, отгороженностью от лучших земель!
Дети, внуки, правнуки и праправнуки прославляли Ачнараса за то, что он разбудил дремавшую саранчиную страсть к набегам и опустошениям. Ачнарасы принялись крикливо заманивать своих собратьев в неведомые земли:
─ Лучшее на земле будет нашим! У нас нет бомб и снарядов? Но они есть в стране Оружия, где побывал великий Ачнарас.
Бескрылому Ачнарасу в стране Оружия предложили стальные крылья и сказали:
─ Ты будешь крылат и могуч! Война избавит страну ачнарасов от лишнего населения, от тысяч голодных!
Оружие почти что дарили: за него потребовали лишь подземное, оставляя наземное стране Скудности.
─ Согласен, ─ обрадовался генерал, а про себя решил: «Когда мы съедим Тростниковые и Камышовые королевства, пройдем по Мандариновым и Кофейным республикам, подчиним Рисовую державу и попируем на земле Пальм, мы будем владеть половиной мира. А наплодив новые поколения вышколенных ачнарасов, мы победим и страну Оружия. Вся Земля станет миром саранчи!»
Обретя крылья, человекоподобные ачнарасы ринулись опустошать, разорять, грабить и покорять. Их внезапное приближение становилось последним днем целых стран.
Не стало Виноградных гор, исчезло Миндальное побережье. Они сожгли мандариновые рощи и пировали, хороня землю Пальм. Они упивались хрустом съеденного и, разрушая, кичились уничтоженным.
Мрачные полчища ачнарасов стремительно приближались к Солнечной земле…
Али давно понял, как опасна бездумная доброта и жалость к самовлюбленным саранчиным сердцам. Но, видя неминуемую беду, мудрец не потерял надежды и веры в самое сильное оружие ─ правду.
В Солнечной стране к тому времени появилось радио. Али вдоль границы расставил громкоговорители, зная, что одураченные, обманутые люди страны Скудности не полетят, а пойдут пешим строем. На решающий бой ачнарасы погонят даже стариков и детей… Пусть все услышат правду об Ачнарасе, о том, как юный Али пожалел когда-то еле двигавшую крылышками саранчу…
─ Положите оружие, за которое ачнарасы продали будущее вашей земли! Оголтелая, ненасытная саранча погубит вас!
Ученому так хотелось верить, что слова, идущие из глубины сердца, отзовутся в душах обманутых. Напрасно!
─ Все это выдумки! ─ кричали обезумевшие от успехов воины. ─ Ачнарасы вели нас от победы к победе! Какие земли мы превратили в развалины!
─ Все, кто живет, отнимают у нас еду, ─ твердили ожесточившиеся одичавшие люди. ─ Никто не достоин жалости! Все для ачнарасов! ─ повторяли в толпе.
Али с тревогой и надеждой смотрел вверх, словно ждал какого-то сигнала, помощи. Но кто в оставшиеся мгновения сумел бы вразумить обманутых! Головной самолет «Ачнарас» подлетел так близко, что пилоты могли вдохнуть запахи лесов и полей Солнечной земли.
─ Милый, наконец-то мы в стране, где едва не загубили нашу молодость. Как много мы еще не успели съесть!
─ Пир не за горами, дорогая! Против нас не устоит ничто!
─ Как хорош ты в гневе! Молодеешь прямо на глазах, чернеют ниточки усов… Я узнаю своего юного принца’
─ И я снова вижу знакомую синеву безжалостных челюстей и таинственные письмена на крыльях принцессы. Помнишь, завистливые дикари называли их божьим наказанием?
─ Так заставь замолчать одного из них! Слишком долго стоит он на нашем пути…
До царственной пары еще долетели слова ученого:
─ Люди мира, вернитесь в свой человеческий облик! Оголтелые преступные ачнарасы пусть снова станут саранчой!..
Мгновение пешему войску казалось, будто зловещее чудовище, поглотив солнце, падает на землю. Такая беспросветная мгла обрушилась на них. Но…
Но наперерез мрачной громадине взвились бледно-розовые, пурпурно-фиолетовые скворцы. За ними высоко в темном, коричневом небе закружились белые аисты, прочерчивая голубые круги. Иссиня-черные грачи вели за собой суматошных веселых галок, и голубых просветов становилось больше. Со всех колоколен и башен взлетели стрижи и тоже принялись очищать небо. Прямо из-под ног изумленных людей, с земли, из травы взметнулись сотни стройных хрупких жаворонков, и воздух зазвенел от их радужных песен. А над морем серебристые чайки развеивали коричневые клочья. Но самыми неутомимыми в погоне за саранчой были все-таки похожие на зарю скворцы…
Люди как зачарованные смотрели на небывалый фейерверк, рассеивающий тьму, возвращающий небо и солнце.
─ Двуногие оборотни, беспощадная саранча! Вот за кем мы шли.
Ужаснулись люди. Оглянулись назад ─ мертвая, повсюду догоняющая их пустыня, и только впереди, перед ними ─ цветущая, прекрасная земля. Она почти рядом…
─ Люди поверили мне, они остановились! ─ со слезами на глазах повторял счастливый ученый. ─ Теперь уж они отвоюют у саранчи свою страну. ─ Но, оставаясь тем же скромным Али, он добавил: ─ Впрочем, убедил их все-таки не я, а прилет розовых скворцов…
Бывшие самолеты, превратясь в груду ненужного хлама, годного разве в переплавку, валялись вдоль границы Солнечной страны. На обломках «Ачнараса» отдыхали дед с внуком. Макая палец в золотисто-бурую лужицу, мальчик замазывал уцелевшую надпись.
─ Не хочу быть ачнарасом, ─ приговаривал он.
─ Ты им никогда и не был, ─ успокоил дед. ─ А прошлое не старайся зачеркивать, лучше правильно прочтем его.
─ А как, дедушка?
─ Раньше у нас в стране Скудности читали справа налево, пока ачнарасы не заставили людей забыть грамоту… А сказки, язык, поверья остались ─ как их у народа отнимешь. О розовых скворцах и малые ребята слыхали.
─ Да, дедушка, как увидел я целое небо розовых скворцов, сразу догадался ─ птицы прогоняют саранчу, как восход темноту.
─ Это древнее поверье я слышал от своего отца, он ─ от своего деда… Вот как мудрый Али просветлил наши головы, помог разглядеть в ачнарасах саранчу…
─ А дальше что, дедушка? Вернемся в Скудность?
─ Домой-то для нас лучше всего. Только, похоже, голодали мы не из-за бедной земли… Может, зря нашу страну обижали-унижали, горьким именем называли…
─ Разве не всегда так было?
─ Что было, то было. Только давно обидное название подобрали, когда об огневейной красавицы Ойль не слыхали. А ну как придет она да зачеркнет всю нашу бедность-скудность золотистой маслянистой красочкой, как в твоей лужице.
─ Ты смеешься надо мной, дедушка. Какое в луже богатство?
─ Огненная это вода, внучек. Жарко гореть может. Глядишь, и в нашей земле горючие озерца найдутся да тайные колодцы отыщутся…
─ Не забыл ли ты, дедушка, про ачнарасов?
─ А видишь ли ты, сколько впереди людей! Так догоним их. Не пропускать же счастливый конец сказки, победившей саранчу… Да иначе не оживет и новая сказка о подземных кладах красавицы Ойль…