Утопленник

На набережной большой, судоходной реки суматоха, какая обыкновенно бывает в летние полудни. Нагрузка и разгрузка барок в разгаре. Слышатся, не переставая, ругань и шипенье пароходов.
— Тирли… тирли…— стонут блоки-лебёдки.
В воздухе стоит запах вяленой рыбы и дёгтя… К агенту общества пароходства «Щелкопёр», сидящему на берегу у самой воды и поджидающему грузоотправителя, подходит приземистая фигура, с страшно испитым, опухшим лицом, в рваном пиджаке и латаных полосатых брюках. На голове её полинявшая фуражка с полупившимся козырьком и с пятном, оставшимся от когда-то бывшей кокарды… Галстух сполз с воротничка и ёрзает по шее…
— Виват господину купцу! — хрипит фигура, делая под козырёк.— Живьо! Не желаете ли, ваше высокостепенство, утопленника посмотреть?
— А где утопленник? — спрашивает агент.
— В действительности утопленника не существует, но я могу вам его представить. Прыжок в воду и — пред вами гибель утопающего человека! Картина не столь печальная, сколько ироническая в смысле своих комедийных свойств… Позвольте, господин купец, представить!
— Я не купец.
— Виноват… Миль пардон… Нынче и купцы стали ходить в партикулярном, так что сам Ной не сумел бы отделить чистых от нечистых. Но тем лучше, что вы интеллигент… Мы поймём друг друга… Я тоже из благородных… Обер-офицерский сын и в своё время был представлен к чину XIV класса… Итак, милорд, артист художеств предлагает вам свои услуги… Один прыжок в воду, и перед вами картина.
— Нет, благодарю вас…
— Если вас тревожат соображения материального свойства, то спешу вас успокоить… С вас я возьму недорого… За утопление себя в сапогах — два рубля, без сапог — только рубль…
— Почему же такая разница!
— Потому что сапоги составляют самую дорогую часть одежды и сушить их весьма трудно. Ergo, вы позволяете заработать?
— Нет, я не купец и не люблю таких сильных ощущений.. .
— Гм… Вы, насколько я понимаю вас, вероятно, незнакомы с сущностью дела… Вы думаете, что я предлагаю вам нечто грубое, невежественное, но тут кроме юмористического и сатирического ничего не будет-с… Вы лишний раз улыбнётесь и — только… Ведь смешно видеть, как человек плавает в одежде и борется с волнами! И к тому же… дадите заработать.
— А вы бы, чем утопленников изображать, делом бы занялись.
— Делом… Каким же делом? Благородного занятия мне не дадут, благодаря склонности моей к алкоголизму, да и протекция необходима-с, а за простое, чернорабочее ремесло мешает мне взяться моё благородство.
— А вы наплюйте на ваше благородство.
— То есть как же это наплевать? — спрашивает фигура, гордо поднимая голову и усмехаясь.— Если птица понимает, что она птица, то как же благородному человеку не понимать своего звания? Я хоть и беден, оборван, нищ, но я горррд… Кровью своей горд!
— Однако гордость не мешает вам плавать в одежде…
— Краснею! Ваше замечание имеет свою долю горькой истины. Сейчас видно просвещённого человека! Но прежде, чем бросать камнем в грешника, вы должны выслушать… Точно, между нами есть много субъектов, которые, забыв своё достоинство, позволяют невежественным купцам мазать себе голову горчицей, мазаться в бане сажей и изображать дьявола, одеваться в бабье платье и выделывать непристойности, но я… я далёк от всего этого! Сколько бы мне купец ни давал денег, я не позволю вымазать свою голову горчицей и другим, хотя бы благородным, веществом. В изображении же утопленника я не вижу ничего позорного… Вода предмет мокрый, чистый. От окунутия не запачкаешься, а напротив, ещё чище станешь. И медицина не против этого… Впрочем, если вы не согласны, то я могу взять и дешевле… Извольте, я за рубль в сапогах…
— Нет, не нужно…
— Почему же-с?
— Не нужно, вот и всё…
— Поглядели бы, как я захлёбываюсь… Лучше меня по всей реке никто не умеет тонуть… Ежели б господа доктора убедились, как я делаю мёртвое лицо, они бы меня возвысили… Извольте, я с вас только шесть гривен возьму! Почин дороже денег… С другого бы я и трёх рублей не взял, но по лицу замечаю, что вы хороший господин. С учёных я беру дешевле…
— Оставьте меня, пожалуйста!
— Как знаете!.. Вольному воля, спасённому рай, только напрасно вы не соглашаетесь… В другой раз захотите и десять рублей дать, да не найдёте утопленника…
Фигура садится на берегу повыше агента и, громко сопя, начинает рыться в карманах…
— Гм… чёрт…— бормочет она.— Где ж это мой табак? Знать, на пристани забыл… Заспорил с офицером о политике и куда-то сгоряча портсигар сунул… Нынче в Англии перемена министерства… Чудят люди! Позвольте, ваше высокоблагородие, папироску!
Агент подаёт фигуре папиросу. В это время на берегу показывается грузоотправитель-купец, которого поджидает агент. Фигура вскакивает, прячет папиросу в рукав и делает под козырёк.
— Виват, ваше степенство! — хрипит он.— Живьо!
— Ааа… Это вы! — говорит агент купцу.— Долгонько заставили ждать себя! А тут без вас вот этот ферт меня замучил! Лезет со своими представлениями! Предлагает за шесть гривен утопленника представить…
— Шесть гривен? Ну это, брат, облопаешься,— говорит купец.— Красная цена четвертак. Вчерась нам тридцать человек на реке кораблекрушение представляли и всего-навсего пятёрку взяли, а ты… ишь ты! Шесть гривен! Так и быть, бери три гривенника!
Фигура надувает щёки и презрительно усмехается.
— Три гривенника… Нынче кочан капусты эту цену стоит, а вы хотите утопленника… Жирно будет…
— Ну, не надо… Некогда с тобой тут…
— Так и быть уж, для почину… Только вы не рассказывайте купцам, что я так дёшево взял.
Фигура снимает сапоги и, нахмурившись, задрав вверх подбородок, подходит к воде и делает неловкий прыжок… Слышится звук падения тяжёлого тела в воду… Всплывши наверх, фигура нелепо размахивает руками, болтает ногами и старается изобразить на лице своём испуг… Но вместо испуга получается дрожь от холода…
— Тони! Тони! — кричит купец.— Будет плавать, тони!..
Фигура мигает глазами и, растопырив руки, погружается с головой. В этом и заключается всё представление. «Утонув», фигура вылезает из воды и, получив свои три гривенника, мокрая и дрожащая от холода, продолжает свой путь по берегу.