Золотые ключи

Сказка это или быль ─ никто не знает. Похоже на сказку, через которую быль просвечивает. Бывает так ─ в одном узоре вымысел с правдой переплетаются. Ну, да вы сами разберетесь.

Кончили Ваня-Сеня-Катя-Петя-Люба-Леночка школу и встретились лицом к лицу с Жизнью.

─ Милая наша Жизнь, укажи нам, как лучше на трудовую дорогу выйти, чтобы счастье найти и себя не потерять.

Жизнь на это и говорит:

─ Идите за мной. Укажу.

Подводит их Жизнь к тысячам тысяч дверей. Каждая не хуже и не лучше одна другой, только узор на всякой свой. На одной, скажем, текстильный рисунок, на другой ─ чугунная вязь, на третьей ─ ржаные колосья выписаны, на четвертой ─ кузнечная роспись, пятая рудяной искрой горит, шестая каменным углем поблескивает. На каждой двери своя отличка.

Ваня-Сеня-Кагя-Петя и все прочие вплоть до Леночки понимают, что к чему. Догадываются, куда через эти двери можно пройти, на какие дороги выйти. Только одно их удерживает ─ не знают, какую кому выбрать. Много дверей ─ глаза разбегаются. И еще закавыка ─ каждая дверь назаперти. Тут Жизнь и говорит:

─ Разве вы, мои милые, без ключей пришли?

─ Без каких ключей? ─ спрашивают.─ Первый раз слышим.

А Жизнь им:

─ Не может этого быть. Фея-Фей вручает человеку вместе с юностью огромную связку ключей. В ней самые различные ключи: медные, оловянные, серебряные, деревянные, глиняные, хитрые, умные, подлые, обманные, трудные, легкие ключи-отмычки ко всем замкам. И есть среди них золотой ключик, который подходит к одним только твоим трудовым дверям.

Ребята диву дались. Наяву, а как во сне. А Жизнь словно в раздумье:

─ Оглянитесь назад. На прожитое. Не обронили ли вы свои ключи? Я хорошо знаю, что они были у вас. Ищите!

─ Да где же?

─ Какая у кого работа в руках горит, спорится-кипит, что ловко получается, само запоминается ─ там и золотой ключ. Глядишь, иное и похуже удается, не больно ладно да складно дело делается, а из головы не идет ─ там твой серебряный ключ или медный. Добрые руки своего добьются: уменье придет и радость принесет.

Объяснила им Жизнь про все это. А про хитрый ключ ─ ни слова.

Оглянулись Ваня-Сеня-Петя-Люба… на считанные прожитые годы, стали вспоминать да раздумывать, какое у кого дело уменьем могло обернуться. Ваня любил отцу в поле помогать да что к чему узнавать. Больших удач у него пока не было, а на окошке хорошие помидоры и даже лимоны выращивал. «Нашел свой золотой ключик», ─ подумал Ваня. Глядь ─ в его руках и впрямь золотой ключ оказался. Ножка, как стебелек, тоненькая, а бородка пшеничным колоском глядит. Привел ключ его к полевым дверям. Открылись двери, ступил Ваня на знакомую дорогу и пошел по ней в свой зеленый мир.

А Сеня больше всего в жизни любил мастерить разные разности. Рукастый паренек. За что схватится ─ не отпустится. Хлебом не корми ─ дай только у слесарных тисков поработать. «Там и буду искать свой ключ». Только сказал ─ ключ в руках. Лекальной работы. Точный. Прорезной, завитков разных не пересчитаешь. Сеня сразу свои двери нашел. По хитроумным слесарным вырезам. Открыл их своим ключом, а за дверями заводы дымят, да так хорошо, радостно ─ Сеня даже шагу прибавил.

Катя замешкалась. Девчушкой она любила за живностью ходить. Совсем безнадежных телят отхаживала. А с годами Катя своего уменья сторониться начала. Другое дело стала приглядывать. Лекарское. Любить она его не очень чтобы любила, но лекарем быть ей чище показалось. Поэтому в ее руках серебряный ключ появился.

Прячет его Катенька. В кулак зажимает. А от Жизни разве что-нибудь спрячешь. Никуда от нее не денешься. Встретилась Катя глазами с Жизнью. Та молчит, и эта молчит. Стыдно чего-то Кате. Будто она лекарским серебряным ключом себя и Жизнь обманывает. «Не надо мне большого серебряного ключа. Пусть маленький будет, да свой ─ золотой». Подумала так ─ а он в руке.

Жизнь сама Катю к ее дверям подвела. В голову поцеловала. И на ушко шепнула:

─ Не бойся, коровница. Будешь счастлива.

И будет. Что вы думаете. Жизнь таких любит.

Петя и Люба ключей не искали. Они с малых лет выбрали: один ─ чугун, другая ─ руду. Тяжелого золота с черной эмалью поднесла им ключи сама Жизнь. И они открыли две смежные двери, рудяную и доменную. Звонко открыли. С музыкой был замок. Открыли и рядышком пошли. Потому как дороги рядом пролегали. Надо думать, далеко, до седых волос, до внуков-правнуков пойдут. Бывает так. В один выбор два выбора делают. Жизнь такие случаи знает. И не удивляется. Потому что Жизнь, она есть ─ Жизнь.

До Леночки черед дошел. У Леночки много ключей оказалось. Способная была девочка. Золотой ее ключик в шитье лежал. Леночка еще маленькая на кукол шить умела, да так, что ее кукольные платья взрослые модницы на свои плечи перенимали. Золотой ключ у нее в руках был. Не взяла. Низким для себя швейное дело посчитала.

Отец у Лены знатный конфетник, редкого вкуса карамель вырабатывал. Два лета дочь конфетному делу обучал. До золотого ключа не доучил, а до серебряного довел. Не взяла. Тоже погордилась.

Были у Леночки и медные, и оловянные ключи. Штук пять. Чертила неплохо. Продавщицей себя примеряла. Кружева плести начинала и всякое другое пробовала. Удавалось. Были в ней зерна. Только не все. Всех зерен ни в ком не бывает. А ей очень хотелось на виду быть. Чужая слава ей спать не давала. Желала она стать редкой синицей ─ громкой певицей. Или белого лебедя представлять ─ народ удивлять, хлопки собирать. На худой конец, смычком славу добыть. А зерен-то этих в ней нет. А без них как? Без зерна даже крапиву не вырастишь.

Без голоса на запоешь. Без ушей не заиграешь. Без ног не запляшешь. Конечно, у Леночки, как и у всех, голос, уши, ноги, руки были, да не той силы. Не по ее жадному до славы замаху.

Нахмурилась Жизнь. Предупреждает Леночку. Жизненные примеры приводит:

─ Лучше своим лемехом глубоко пахать, чем на чужом крыле низко летать. Лучше, ─ говорит, ─ шить по-орлиному, нежели петь по-петушиному… Лучше на славу чулки вязать, нежели курам на смех плясать.

А Леночка ни в какую. Крутится возле игральных да песельных дверей, без ключа проскочить хочет. Не выходит.

─ Хорошо бы такой хитрый ключ добыть, чтобы он все двери открывал.

Не успела сказать, как в ее руке хитрый ключ появился. Обманный.

Хотела Жизнь последний раз Леночку предупредить, а та уже песельную дверь отомкнула. Вошла. Слышит много разных голосов. Хорошо поют. Звонко. В золотом ключе. Приглядываться стала. И увидела Леночка, что заливистая песня большими трудами, многими годами дается. Насторожилась девушка. Забеспокоилась. А к ней тем временем подходит седенький старичок и спрашивает, какой у нее ключ.

Леночка туда-сюда, глазами хлопает. Молчит. Обманный-то ключ в рукав спрятала.

─ Ну если ключа нет, так спой.

Запела Леночка. Ахнул народ. Вздохнул. Да так огорчительно, что от этого аха-вздоха Леночку как ветром за дверь выдуло.

─ Не поздно еще, ─ говорит ей Жизнь. ─ Одумайся. Брось хитрый ключ. Возьми свой ─ золотой.

А Леночка тем часом плясовые двери отомкнула и юрк туда. Красоты, блеску, музыки там ─ не опишешь. Но легкой жизни не видать. По тысяче раз одно колено твердят. Голова замутится, пока до этакого блеска доходят.

Опять ахом-вздохом Леночку за дверь вымело. Она в третью, в четвертую. И все то же самое. Жизнь ей на каждом шагу твердила, что нельзя без своего зерна на чужом поле успех вырастить и славу пожать. А Леночка ничего не видит, ничего не слышит, из двери в дверь бегает, себя теряет, годы свои молодые на ветер сорит.

Ее школьные друзья Ваня-Сеня-Катя-Петя-Люба далеко за эти годы по своим трудовым дорогам ушли. Слыхать про их славу стало. Жизнь высоко их ценить начала. Да и как могло стать иначе, когда они не против Жизни пошли, а так, как она им подсказывала.

А Леночка локти кусает, ногти с досады грызет и все еще легкую короткую тропинку к славе ищет да волшебную лазейку в даровое счастье выискивает.

Найдет ли такую тропинку она? Да и есть ли такие лазейки даже в волшебных сказках?

Н-нет!..