Плохие деньги
Иван Петрович Мартынов, слесарь с завода Коммунар, тихонько приоткрыл дверь и хотел осторожно шагнуть, но не удержался и ввалился в комнату на четвереньках.
Жена всплеснула руками и сердито двинула кастрюлей.
Опять набрался! Опять, ирод, Пилат-мученик, набрался.
Отнюдь, сказал слесарь, пытаясь встать на ноги. Трезвый я, как стеклышко… Гляди, Маша… Могу, если ты хочешь, до плиты дойти, могу до кровати… Гляди.
Иван Петрович шагнул в сторону, но не удержался и свалился на кровать.
Отнюдь, сказал он, укладываясь на подушку. Трезвый я, как стеклышко… И все, гляди, Маша, в порядке у меня… Вот он, нос у меня, целый… Вот он, костюмчик, целый… Если про шапку думаешь вот она, шапка, в кармане… Гляди, Маша… Отнюдь… Как стеклышко… А если про получку вот она. Гляди, Маша…
Слесарь сунул руку в карман и вытащил несколько мелких знаков.
Вот она, получка. Гляди, Маша.
Жена села на кровать и в голос заплакала.
Слесарь с удивлением поднял голову с подушки и, вдруг трезвея, присел на кровать.
Маша, сказал он, а Маш… Ты, конечно, не плачь, Маш… Рази я что? Я малехонько. Малехонько я, Маша. Я как стеклышко… Один, может, стаканчик и будет. Я да Василь Ваныч… Рази я виноват?..
Кошка виновата, сказала жена, обиженно подбирая губы.
Не кошка, сказал слесарь. Кошку я не виню. Отнюдь. Я тебе, Маша, по порядку. Утром, конечно, прихожу, а ребята на заводе треплются. Кассир, говорит, Иван Маркыч, за деньгами уехал. Получка, значит… Подхожу к кассе, а кассир Иван Маркыч сидит скучный и на деньги смотрит…
Ты не мели, сказала жена. Раз пьяный, то спи на подушке.
Я не пьяный, сказал слесарь. Я, Маша, как стеклышко. Я только тебе по порядку. Рази я виноват?.. Подхожу к кассе, а кассир Иван Маркыч говорит басом: Ста-новься, ребята, по три персоны. Деньги, говорит, сегодня плохие купюры горазд крупные. А я говорю: Что вы, говорю, Иван Маркыч, над нами делаете? Рази можно? Где ж это, говорю, менять-то будем? А тут, конечно, подходит Василь Иваныч. Ты, говорит, не треплись с кассиром. Сию, говорит, минуту возьмем третью персону, ать на улицу, разменяем в лучшем виде… Рази я виноват, Маша?.. Ну, расписались, получили, вышли. А на улице никто не меняет. Мы в Народное благо нету. Мы к частному купчику нету. А, говорит, покупать так не у мене, а не покупать так у мене. Вали дальше… Мы и пошли. Рази я виноват? Ну, пошли. А тут Вена. Зашли. Закусили, заплатили, выпили. А сдачу нам дают крупно с десяти пять. Пошли, конечно, менять. Закусили, заплатили, выпили. А сдачу нам дают, в рот им муха, три. Купюра не горазд крупная, а менять надо. Рази я виноват, Маша?.. Пошли менять три. Закусили, заплатили, выпили… Рази я виноват?.. А после, конечно, подходит какой-то субчик. Можем, говорит, менять крупные купюры на мелкие. Берем, говорит, всего ничего. А мы говорим: Поздно, говорим. Вали мимо. Рази я виноват, Маш?.. Я как стеклышко…
Слесарь Иван Петрович снова свалился на подушку и моментально захрапел.