Дни нашей жизни

Оазисы

Некоторые интеллигенты обижаются будто культура у нас медленно шагает. Ничего подобного.

Культура шагает довольно шибко.

Давеча в газетах промелькнуло радостное сообщение с культурного фронта оазисы в Москве будут.

Газета пишет:

В МКХ поступило предложение Свердловского университета устроить на некоторых московских скверах биологические оазисы.

Другими словами, в наших общественных садах и скверах будут устроены специальные тенистые площадки для зверюшек. Там будут находиться разные птички, змейки, растения. Вообще для ознакомления гуляющей публики.

Эту идейку надо поскорей воплотить в жизнь. Оазисов нам сильно не хватает. Все у нас есть. А вот оазисов еще нету. И бульвары есть. И скверы есть. И публика есть. А в оазисах ощущается сильная нехватка. Можно сказать кризис на оазисы.

Поскорей, братцы, старайтесь насчет этого. А то живем, как на вулкане, никаких оазисов.

А славно будет, когда эти самые оазисы раскинутся по нашим скверам. Зверюшкам, главное, раздолье будет. Оно, действительно, народу податься будет некуда. Тесновато придется, ежели, скажем, в скверах оазисы. Но ради науки потесниться можно.

Скорей, братцы! Не терпится.

Хорошие перспективы

Недавно еще наши бедные крестьяне-мужички волком выли. Дороги, дескать, плохие. Не проехать.

В настоящий момент этот передовой вопрос культурной революции понемножку разрешается.

Недавно газеты отметили выдающее изобретение велосипед. Приделывается к этому велосипеду особая штуковина, после чего этот велосипед самосильно может идтить по рельсам, не уступая в скорости железнодорожному стрелочнику.

То же и насчет трактора. Красная Газета радостно сообщает: В комитет по делам изобретений представлено приспособление к трактору для движения его по жел. дор. пути.

Этак пойдет вскоре и крестьянскую телегу можно будет твердо поставить на рельсы. Оно, конечно, поездам деваться будет некуда. Да собственно и черт с ними. В крайнем случае им можно будет проложить какую-нибудь паршивую одноколейку. Или вообще отменить, раз такие чудные горизонты открываются.

Вообще честь имеем вас поздравить!

Спасибо

Конечно, население довольно слабо изучило метрическую систему. Население еще путается. Колеблется что к чему.

Некоторые полуинтеллигенты не могут еще враз сообразить, сколько, для примеру, километр весит. Но, спасибо, спичечный трест вовремя на помощь пришел.

Газеты пишут:

Для широкого ознакомления населения с метрической системой решено выпустить спички с напечатанной на этикетках коробок метрической таблицей.

Вот спасибо-то! Одно худо: спичечная коробка дело, как бы сказать, хрупкое. Вычиркал спички и кинул эту коробку. Надо метрическую меру монументальней увековечить. Скажем на памятнике. Скажем на товарище Петре Великом. Пущай на нем будет надпись. Или, в крайности, пущай он в протянутой ручке плакат держит, дескать, а я, братцы, вместе с лошадкой столько-то вешу.

Население заинтересуется и изучит что надо.

Вообще мера довольно разумная, только желательно ее еще больше углубить. По всем, так сказать, отраслям науки.

Население действительно довольно отсталое. Можно сказать ни бе, ни ме, ни кукареку. Чего там говорить насчет метрической системы таблицы умножения многие не знают.

А не тиснуть ли эту самую таблицу умножения на папиросную коробку? Ась?

Какого черта, если население нуждается в этом. Пущай курит и умножает.

А на коробке с мармеладом можно бы чего-нибудь посущественней изобразить, скажем, некоторые сведения из грамматики. Пущай население шамает этот мармелад и изучает за те же деньги, как и чего пишется.

На стерилизованном молоке и других прочих бутылках можно научные диаграммы показывать прогулы и прочее. На трамваях тоже, в крайнем случае, можно чего-нибудь научное изображать.

Одним словом, если это начинание развить громадных результатов можно будет добиться на научно-культурном фронте.

Куда ни плюнь пущай всюду польза и поучение. А и скучновато же будет жить! Хотя, как кому. Нам не особенно.

Подкачали

Мы давно говорили: братцы, не сваливайте снег на видных местах, пожалуйста. Некрасиво все-таки!

Нет, не слушали. Сваливали черти куда придется. Против биржи сваливали. Опять же напротив памятника Петра Великого. На Неву тоже, конечно, скидают. А когда Нева тронется? Может, она в июне тронется. С природой шутить нельзя. Это вам не обсерватория!

Одним словом, докидались ученые даже забеспокоились насчет этих свалок. Профессора и приват-доценты начали встревать в это паскудное дело.

Давеча в газете письмо профессора было напечатано. Дескать, проходя коло памятника, и так далее, свалка снега, и так далее… Дескать, нехорошо, и так далее…

До чего дошло! Ученым приходится отрываться от какой-нибудь своей тригонометрии, от каких-нибудь своих великих открытий! Приходится заниматься таким паскудным делом.

Гнусно, товарищи, получается. Неловко перед наукой.

Надо бы как-нибудь расстараться. Куда-нибудь вывозите снег к черту подальше. Ну, а уж если в центре скидаете, то аккуратней скидавайте. В крайнем случае, баб лепите из снегу. Оно все-таки благородней получится. Особенно ежели свалка недалеко от памятника. Совершенно красиво может получиться.

А то можно еще заместо баб пирамиды лепить. Ученым завсегда пирамиды нравятся это им, может, Египет напоминает. Одним словом, расстарайтесь как-нибудь и не сердите академиков. Не портите им кровь. Давайте им для глазу красивые панорамы. Это выгодно отразится на ихней ученой плодотворной работе.

Симпатичное начинание

Вот довольно приятное известие! Вот довольно культурное начинание, которое следует отметить. Неизвестно, как на других кладбищах, а на Лазаревском кладбище будет оборудован парк.

Эту радостную весть сообщают нам газеты.

И, может быть, недалеко тот день, когда мы будем легкой походкой прогуливаться по дорожкам этого парка. Ах, какое симпатичное начинание!

Зеленые скамейки, урны для окурков, ларьки с продажей прохладительных напитков… Ах, какое роскошное местечко намечено для прогулок!

Как, например, приятно в столь прохладном месте скушать порцию мороженого. Как, например, симпатично поболтать с девицей на легкие любовные темы. Или выпить кружку пива.

Впоследствии даже можно будет здесь разбить небольшую площадку для танцев с боем конфетти и серпантином.

А очень превосходно придется родственникам только что померших покойников. Они, захоронив этих последних, не уходя с кладбища, тут же могут развлечься и отдохнуть после тяжелой потери.

Вспоминаются знаменитые слова Сергея Есенина: Мертвый мирно в гробе спи и т. д.

Ах, ах, какое симпатичное начинание!

За границей каждый день чего-нибудь новенькое придумывают. Вот черти-то! Давеча, не угодно ли, газеты сообщают: За границей появились автомобили с особым граммофонным аппаратом усилителем. При нажатии кнопки аппарат выкрикивает: ‘Берегись! Дорогу! Внимание!’.

Это культурное изобретение навряд ли привьется на нашей родимой почве. У нас, может, граммофонных иголок не окажется. Или граммофоны подорожают. Или суровый климат быстро испортит нежные музыкальные инструменты.

Нет, навряд ли у нас это привьется.

Да и автомобилей у нас мало. Разве что извозчикам. Хотя и извозчики навряд ли удовлетворятся этими короткими, сухими выкриками Берегись и Внимание.

Одним словом, если у нас привьется, то этих выкриков будет недостаточно. Придется наигрывать специальные пластинки: Внимание! Чего рот разинул, черт косой! или: Берегись, задавлю, сукин сын! или: Вот я тебя сейчас кнутом по морде!

Хотя и на этой почве могут разыграться неприятности. Малограмотный извозчик станет нажимать не те кнопки, и тогда черт знает что получится.

Вместо Сейчас подаю извозчик будет выкрикивать: Вот я тебя сейчас кнутом по морде.

Милиционер будет кричать по ошибке: Эй ты, внимание! Чего рот разинул, черт косой!

Одним словом, может произойти куча неприятностей. Публика будет пугаться извозчиков. Милиция начнет самосильно штрафовать. Извозчики вымрут. И тогда придется ездить на своем одиннадцатом номере.

Только навряд ли все это у нас привьется. Это чистая фантастика!

Третий способ

В газетах то и дело читаем: то здесь бронзовый памятник сперли, то там чугунную решетку уволокли.

Больше всего достается Волкову кладбищу.

Действительно, на этом знаменитом кладбище есть чем поживиться. Там, знаете, как раз собраны наиболее выдающиеся могилы. Там захоронены разные важные писатели, доктора, фельдшера. И каждому поставлен какой-нибудь дорогой памятник или крестик. Или венок висит. Или фарфоровая лампадочка торчит. Только подходи и бери.

И вот подходят и расхищают это дорого стоящее народное достояние.

Вот не очень давно воры цельный бронзовый бюст, кажется что Гончарову, уволокли. Обидно же! Может, Гончаров от этих фактов в гробу поворачивается.

Но этому злу положен предел.

Недавно Откомхоз сделал смелый и решительный шаг в этом направлении.

Кр. Газета пишет черным по серому:

Откомхоз решил снять бюсты и памятники с могил писателей и общественных деятелей на Литераторских мостках Волкова кладбища.

Одновременно Откомхоз усиливает охрану Литераторских мостков.

Мера действительно могущественная. Снять памятники и усилить охрану. С одной стороны, оно как будто бы и охранять нечего, ежели памятники и бюсты сняты. Но если подумать глубже, то получается как-то солидно, по-европейски. А то есть еще второстепенные способы.

1) Усилить охрану и памятников не снимать.

2) Снять памятники и охрану не усилять.

Но ежели Откомхоз придумал третий способ, то, значит, ему видней. Мы его смелых начинаний не хотим разрушать.

А вообще говоря, довольно странно: снять памятники и охранять пустое место. Впрочем, как хотите. Ну вас!

Смехота

Это, товарищи, происходило недавно. На одном славном хлебозаводе.

Пострадавшим героем дня является товарищ Григорьев. Один из его приятелей довольно курьезно подшутил над ним поковырнул его в чан с хлебной опарой. Смехота, ей-богу!

Этот Григорьев, чудак такой, остановился, знаете, около самого чана. И стоит. Про что-то серьезное думает. Может, про членский взнос.

А его приятель возьми и пихни его в тесто.

Что было!

Григорьев, значит, орет, чертыхается. А тесто жидкое. Сами понимаете. Хлеб у нас зачастую жидкий шамать неохота. А то вдруг тесто. Совершенно то есть жидкое. В рот набегает. Нос закладывает. Уши залепляет.

Пострадавший товарищ, конечно, орет, руками за чан цепляется, хочет, одним словом, вылезти.

Тут, конечно, подоспели другие, более сознательные хлебопеки. Вытащили своего товарища.

А он стоит грустный. И видеть не может глаза тестом залеплены. И аппетита никакого нету нажрался опары.

Некоторые хлебопеки начали, конечно, говорить: дескать, нехорошо после этого случая это тесто запекать и вообще хлеб из него делать. Потому все-таки противно. Все-таки в нем человек с ногами некоторое время находился. И хотя он член союза и Максим Горький тоже был одно время хлебопеком и все такое, но некультурно. Все-таки не изюм. Сапоги там. Нос. Усы. И так далее. Другие говорят:

Ежели, для примеру, сапоги не остались в опаре, то запекать можно.

Пострадавший говорит:

Сапоги, кажись, тут.

Взяли тогда тесто и запекли.

Теперича ленинградская Правда пишет: дескать, в связи с этим троих под суд отдали. Одного за то, что человека в тесто поковырнул. А двоих за то, что хлеб велели печь из этой опары.

Одного-то за дело. А двоих как будто бы зря. Хлеб, говорят, был довольно аппетитный. Прямо не узнаешь, что человек в нем купался.

И скучно и грустно

Все время приходится читать прискорбные известия со стихийного фронта. То там наводнение, то извержение вулкана, то дождик идет.

Недавно в Америке громадный мостище наводнением разрушило. Шесть человек погибло. Вот жалость-то!

А на той неделе на Филиппинских островах извержение вулкана.

Вон что в природе делается!

До нас тоже вот эта стихийная волна докатилась. Дождик в этом месяце довольно нужное строительство смыл. Псковскую гидростанцию. В городе Острове.

Конечно, дождик не сильный был. Этого нельзя сказать. Но все-таки шел дождик. Накрапывал.

Газеты отметили эту стихийную катастрофу:

Прошедшие недавно дожди смыли Островскую гидростанцию.

Это скандальное строительство стоило около 200.000 рублей.

Глядите, пожалуйста, что делается. В Америке ураган. На Филиппинах извержение. А в Острове дождик.

А там, глядишь, в Ленинграде ветерок подует наделает делов.

Что в природе делается!

Может пятна на солнце играют такую роль?

А любопытно, как это в Острове одну гидростанцию смыло или вместе со строителями?

Как говорится: и скучно и грустно, и редко кому руку можно пожать. В минуту душевной невзгоды.

Трамвай дыбом

Дозвольте поделиться счастливой новостью: за границей недавно удумали прыгающие автомобили. Это французы расстарались. Все газеты об этом трубят.

То есть идет, представьте себе, автомобиль, вдруг перед ним препятствие тумба или девочка трех лет. Или вообще собачка. Нажимается рычаг, и машина грациозно подпрыгивает. И затем дальше прет.

Надо отдать справедливость это здорово! Хотя это изобретение нам как корове седло. Автомобилей у нас мало. Препятствий опять же много. Так что нам прыгать не требуется. Нам летать надо, в крайнем случае. А лучше бы заграничные спекулянты придумали прыгающие трамваи. У нас трамваи главное зло. Ежедневно по двадцать персон давят. В одном Ленинграде. Вот чего изобретать надо!

Мы даже не гонимся за красотой. Нам надо такой трамвай, чтоб он, сукин сын, на дыбы вставал, если препятствие. Собачка. Или девочка трех лет. Или тумба, или похоронная процессия.

А прыгать нам не надо.

Вот чего надо изобретать! А то прыгающие автомобили! Подумаешь! Осчастливили! Что мы, свою скорую помощь, что ли, заставим прыгать? Нету у нас лишних автомобилей. А ежели частники, то они могут безвозвратно рухнуть, ежели их прыгать заставить. Понимать надо!

Так что думайте насчет трамваев. А с машинами не морочьте нам головы. Мы люди занятые.

О чем только раньше думали!

Последнее время много споров происходит насчет жилплощади. Не хватает у нас этой площади прямо хоть строй новые дома. Ей-богу, честное слово, до того дошло!

Недавно тоже в газете промелькнули довольно бодрые строчки как разрешить острый кризис. Один парнишка догадался пишет между прочим:

Много еще в Ленинграде дворцов с огромными окнами, с высокими потолками, с золотыми статуями и художественными карнизами, которые пригодились бы учреждениям. А учрежденческие квартиры нужно превратить в рабочую обитель.

Какого черта, в самом деле! Дворцы стоят. Карнизы все еще висят. Какие-то музеи в этих дворцах напиханы, клубы. А учреждениям и податься некуда.

Пущай, действительно, наши учреждения перемахнули бы туда. А мы бы расположились на ихней площади. И все бы пошло по-хорошему.

В бывшем Зимнем дворце открыли бы, действительно, отделение Азрыбы. Благо недавно дворец отремонтировали.

В какой-нибудь Екатерининский дворец перевести бы контору Госречпароходства.

Вот тут бы статуи и карнизы пригодились бы в лучшем виде.

Что касается нас, то редакции Пушки не худо бы отвести Э
митаж, что ли. На большее, конечно, мы не рассчитываем, а вот Эрмитаж в аккурат бы нам подошел. Хватило бы площади. А то ютимся где-то на Фонтанке, 57, и там который год делаем свое геройское дело выпущаем Пушку.

Итак, кризис разрешен. О чем раньше думали?

Раздевают

До того, знаете, дошло, что скоро в театр ходить будет нельзя. Потому невозможно получается. Уж очень бестии гардеробщики жару напустили. Эти, знаете, которые в театре раздевают.

Им, скажем, даешь пятачок за свое пальтецо, а они морду воротят. Мало, говорят.

То есть как это мало, когда само пальтецо, может, шесть гривен стоит с воротником. А им мало!

Ну, конечно, которые более арапистые зрители те, действительно, норовят копейки две сунуть. Это, конечно, маловато. Но копеек десять или пятнадцать это божеская цена.

А газеты пишут, что эти гардеробщики совершенно озверели и грубо требуют со зрителя надбавку. Причем, знаете, не считаются с установленной таксой.

Вот где самое театральное зло! А вы говорите репертуара нету. И что Мейерхольд в отпуск уехал. А самый главный момент промигали.

Мысли театрала

Последнее время зритель пошел какой-то нервный. Я так скажу: особо чувствительный. Жалуется. Дескать, в театрах сидеть не можно блохи жрут.

Еще чего! То репертуара нету, то Мейерхольд уехал, а теперь обратно не слава богу блохи тревожат.

Скажите на милость, какая непоправимая история блоха укусила! А дома тебя не кусают? А в кино, я извиняюсь, не кусают? А в трамвае не кусают?

Ну почеши. Зачем же такие слова произносить: не можно в театре сидеть.

Это верно, в театрах каждый укус получается особо чувствительный. Тут, представьте, музыка играет. Кругом чисто, интеллигентно. Рядом какая-нибудь дамочка сидит. Тут у ней ручка. Тут у ней носик. А тут, я извиняюсь, блоха ногу сосет. Я так понимаю: расстегнуться неудобно, и антракта ждать мало интереса, и почесаться вроде как неловко.

А промежду прочим, это дело поправимое. Пущай дирекция театров привешивает на ручку каждого кресла индивидуальный пакет с порцией блошиного порошка.

Или пущай капельдинеры отпущают порошок вместе с биноклем. Как-нибудь надо действовать. Не губить же театральное дело.

Музыкальный антракт

Нынче кругом споры идут чего рабочим требуется: какие жилища, какие костюмы, сапоги какие.

А последнее время все больше насчет музыки спорят. Дескать, какая музыка требуется рабочему народу.

Одним словом, музыкальные критики чуть между собой не разодрались на этой музыкальной платформе.

Одни говорят: симфонический оркестр рабочим не годится. Рабочий человек любит, чтоб гремело. Тихую струнную музыку рабочий не обожает. А дайте вы ему, ради бога, за его деньги духовой оркестр заместо струнного.

Другие говорят: духовой оркестр хотя действительно и гремит, но тихого душевного переживания рабочему не дает. А дайте вы рабочему человеку заместо глупого духового оркестра чего-нибудь живое, например, гармонь.

Третьи доказывают, дескать, гармонь вызывает у рабочего человека лишние душевные переживания, благодаря которым его, может, тянет на выпивку. А наилучше всего действует на него народный трехструнный инструмент. Тут уж рабочему есть что послушать.

Обождите, товарищи музыкальные переплетчики! Разрешите прервать вашу острую дискуссию. А то, чего доброго, договоритесь, мол, наилучший музыкальный инструмент для рабочего слуха заводской гудок.

А заместо тяжелых споров давайте всего понемножку.

Строгий Губпродком

Газета Терек с грустью сообщает своим читателям суконным слогом о том, что

Губпродком настаивает, чтобы редакция Терека воздержалась от печатания материала без предварительного принципиального согласования этих материалов со взглядами Губпродкома о тех или иных результатах продработы, а также и ее перспективах.

Другими словами, эта фраза звучит так: Эй вы, черти драповые! Не моги писать, чего нам не ндравится!

И это, товарищи, на шестой год революции! Обидный взгляд у Губпродкома на советскую прессу.

Хозяйственный расчет

В одной московской чайной висит на стене объявление:

При полпорции НЕ разуваться.

Правильно! А то придет какой-нибудь шаромыжник, потребует полпорции, разуется, портянки, собачий нос, на стульях развесит. Глядишь, настоящему посетителю, взявшему три порции, негде и портянки повесить.

Правильно. Тонкая это вещь хозяйственный расчет.

Барин

Лесники Городнянского лесничества Черниговской губернии хотят в свой союз жаловаться на лесника Белентьева. До последней точки дошло.

Лескор К. О. пишет:
Наш лесничий Белентьев очень любит, чтобы лесники отдавали ему честь.

В лесу он часто принимает рапорта от лесников. И если лесник подойдет к лесничему, не приложив руки к козырьку, раздается команда:

Сто шагов назад! Подходи вновь.

Гляди, братцы, какая несправедливость наблюдается в жизни. Хотел бы, например, человек при крепостном праве жить, а живет при советском правительстве. Хотел бы человек собственных холуев иметь, а он сам холуй. Такие бывают несправедливости!


Понравилось произведение? Поделись с другом в соцсетях:
Просмотров: 263

Добавить комментарий

Защитный код
Обновить