От трех до трех с половиной лет

Из окна нашей квартиры видно с пятого этажа, как ездят и маневрируют по Киевской железной дороге поезда. Игорю нравятся синие и зеленые тепловозы. Не любит черные паровозы. Все поезда поделил на наших и фашистских. Фашистские — это товарные. По фашистским мы с ним палим из ружей.
Говорит уже не отдельными словами, а целыми фразами:
— Вон фашистский поезд! Вот русские победили фашистов. Вон едет уже товарный поезд. Во! Нет, это наш: там люди сидят. Вот он. В него нельзя стрелять — зеленый знак. Там наши, русские. Ту-у! Вон две собаки-забияки! (Это фантазия — никаких там собак не было.) Пойду возьму еще оружие. Как он загудит, быстро прибегу.
Уходит и приносит еще ружье и игрушечную собачку:
— Посади сюда собачку, чтоб она все видела.
Я сажаю собаку на подоконник.
— О! Она как в лесу села! Во! Идет фашистский поезд! Он уже туда проехал. Вон, это наш. А это не наш. Я в товарного! (Целится из ружья.) Тра-та-та-та!
В это время маневрировавший поезд остановился и поехал обратно. Это вызвало шумный восторг у Игоря:
— Ха-ха-ха! Испугался! Удирает от нас! Тра-та-та-та! Трах-та-тах! Бф! Бф! Бф! Все! Разбился! Во! Вот они, фашистские! Бф!.. Нет, это наши — не будем трогать...
И т.д.


Игорю захотелось порисовать. Говорю ему:
— Я буду рисовать, а ты смотри и рисуй, как я.
У каждого по листку бумаги.
Я нарисовал пароход. Игорь довольно сносно скопировал мой рисунок. Потом я нарисовал вокруг парохода волнистое море и рыб. Игорь взял мой рисунок, стал закрашивать рыб синей краской.
Говорит:
— Рыбы тонут.
После чего таким же образом “утопил” пароход.
Сам процесс рисования часто превращается у него в действие. То вдруг начинает лить дождь, который затопляет и дома, и людей, и зверей, и все, что вокруг находится. То вдруг нарисованные танки и пушки начинают палить: рисунок покрывается траекториями полета снарядов, разрывами бомб и дымом. Самолеты падают, входя в штопор. Все сопровождается соответствующими звуками: “Бум! Буф! Бф! В-з-з-з!”
Постепенно рисунок с танками, самолетами и пехотой покрывается сплошным слоем краски, и рисование, а вместе с ним и “война” на этом кончаются.


Расшалился, купаясь в ванной. Шлепался с размаху животом в воду. Обрызгал все стены и потолок. На стенах появились следы каких-то длинных хвостатых брызг. Когда Игоря удалось унять, он сказал, показывая на стену:
— Смотри, морковки.
Действительно, эти хвостатые брызги имели удивительное сходство с морковками.


Как-то мы играли с Игорем шариком для пинг-понга. Я неловко бросил шарик и попал Игорю по лбу. Конечно, ему не было больно.
Месяца через два он почему-то вдруг рассказал Тане про этот случай:
— Меня дедушка раз стукнул шариком по лбу. Я с ним не водился тогда за это!


Петя рассказывал. Обычно утром Игорь просыпается перед уходом в детский сад и, увидев мать, которая к этому времени уже на ногах и занимается по хозяйству, молча улыбается ей долгой счастливой улыбкой. Потом спрашивает:
— А где мой папа?
Высунувшись из своей кроватки и увидев отца в постели, он громко смеется от радости и забирается к нему на кровать.


Игорь уехал с детским садом на дачу. Пробыл там почти полтора месяца. За это время родителям позволили всего лишь два раза навестить его. Соскучившись, родители решили взять Игоря из детсада домой, чтоб провести остаток лета вместе (намечалась поездка на юг).
Лида рассказывала, что, когда, приехав на дачу детского сада, она сказала Игорю, что они приехали взять его домой совсем, он застыл на месте, словно окаменел; от охватившего волнения кровь бросилась ему в лицо, он густо покраснел, потом почему-то стал прыгать не сходя с места, как на пружине, после чего принялся бегать по двору, задирать ребят и громко смеялся, не говоря ни слова.


Решено было, что родители привезут Игоря к нам на дачу, как только возьмут его из детского сада. Я встретил их на шоссе километрах в двух от дома и сел к ним в машину.
— А где бабушка Таня? — сразу спросил Игорь, увидев меня.
— Бабушка Таня дома. Мы сейчас к ней приедем.
— А где тетя Тамара?
— Уехала в Крым.
— В какой Крым? — с заметным удивлением спросил он.
— Ты не знаешь, какой Крым? — переспросил я, стараясь выиграть время, чтоб найтись, как потолковее объяснить ему.
— Знаю, — говорит он. — Крым — это такой маленький домик...
В это время мы увидели Таню, которая шла по улице поселка навстречу нам. Посадили и ее в машину.
— А где тетя Тамара? — спросил Игорь Таню.
— Я ведь тебе сказал, уехала в Крым, — говорю я.
И опять:
— В какой Крым?
По-видимому, суть происшедшего с тетей Тамарой географического перемещения была непонятна ему.
— Ну, Крым — это там, где море, — начал объяснять я.
— А! — подхватил он. — На юг?
— Вот, вот, — говорю. — На юг.
Выяснилось, что в детском саду ему говорили, что он поедет с папой и мамой на юг, там, где море.
Стал добиваться, встретит ли он тетю Тамару, когда поедет на юг.


Были с Игорем в лесу. Собирали грибы. Он нашел какие-то крошечные грибочки на тонюсеньких ножках. Я говорю:
— Эти маленькие. Таких не надо брать. Пусть подрастут.
После этого он, увидев маленький гриб, сорвет его, осмотрит внимательно, бросит на землю и говорит:
— Пусть подрастет.


Игорь нашел гриб со шляпкой, покрытой густым слоем слизи. Посмотрел на испачканные слизью пальцы и с недоумением сказал:
— Этот с маслом.


В лесу ловили с Игорем бронзовых жуков. Спрашиваю:
— Сколько поймал жуков? Четыре?
— Нет. Два и два.


Ездили в зоопарк. Бросали, по обыкновению, хлеб уткам. На пруду было несколько уток с маленькими утятами, которые плавали отдельными выводками. Один совсем крошечный утенок заплыл случайно в чужой выводок с более крупными утятами. Утка тут же принялась долбить клювом чужака, и притом очень свирепо: хватала его клювом поперек живота и отбрасывала в сторону с такой силой, что он летел вверх тормашками и шлепался в воду. Было удивительно, что крошечный утенок все же уцелел после такой потасовки. Игорь смотрел на все это происшествие с какой-то беспокойной серьезностью. Потом сказал:
— Плохая утка! Какая нехорошая утка!
Через несколько дней мы с ним опять были в зоопарке. Почти все время потратили на то, чтоб покататься на пони, потом Игорь играл в детском городке, спускаясь с горки. Когда ехали домой на такси, шофер спросил Игоря, что он видел в зоопарке. К моему удивлению, Игорь начал, волнуясь, рассказывать про нехорошую утку, которая била маленького утеночка, хотя в этот день мы с ним ни утят, ни утки не видели.


За обедом Таня дала Игорю маленьких помидоров и сказала, что их принесли маленькие зверята. Игорь встретил это заявление с полным доверием и стал расспрашивать, какие именно зверята принесли помидоры, как они их несли, как они их растили и пр.


Вышли с Игорем во двор. Он увидел на небе луну, которая в этот вечер была не полная, а ущербленная немного больше чем наполовину, и спросил:
— Дедушка, а почему луна бывает круглая, а бывает кусочек луны?


Были в кино, смотрели мультфильм (“Светлячок” № 6). На кузнечика, лягушонка, одуванчик смотрел более-менее спокойно, а когда на экране появился мышонок, сказал:
— Пойдем домой, не хочу больше смотреть.
Когда мы вышли на улицу, я спросил:
— Почему ты не захотел смотреть?
— Я боялся, что мышонок утонет в реке.


Играя с Тамарой, Игорь увлекся и назвал ее балдой.
Таня сказала:
— Так даже детей нельзя называть, а ты называешь взрослых. Вот тетя Тамара обидится и не станет с тобой играть.
Тамара делает движение, чтоб уйти. Игорь говорит:
— Это же я не ей сказал — балда. Это я зеркалу.


Показал ему на картинке в книге змею. Спрашиваю:
— Кто это?
— Червяк.
— Это змея, — говорю. — Ты видел когда-нибудь змею?
— Только раз. В зоопарке.


Гулял с Игорем в переулке возле нашего дома. Там небольшие кустистые деревья, на которые легко вскарабкиваться. Игорь залезал на дерево, говоря, что он маленький горилленок, делал вид, что срывает с веток орехи, и “давал” их мне.
Потом сказал:
— Завтра пойдем с бабушкой Таней, чтоб она посмотрела, как я могу по деревьям лазить.


Уходя от нас, любит спускаться со мной по лестнице, пока родители спускаются в лифте. Чтоб обогнать их, говорит обычно:
— Дедушка, давай обманем их: выйдем раньше.
Петр постоянно твердит, что обманывать — это нехорошо.
— Надо говорить “обгоним”, а не “обманем”, — советует он.
Но Игорю почему-то слово “обманем” больше нравится, может быть, потому, что оно вернее обозначает смысл действия. В конце концов он находит выход в такой формулировке:
— Дедушка, давай сделаем обман.


Мы шли с Игорем по двору мимо конуры, где жильцы первого этажа временно поселили привезенную с дачи собаку (кажется, для того, чтоб показать ветеринару). Не вылезая из конуры, собака глухо пролаяла.
— О, — сказал Игорь, — кашляет!


Двое ребят постарше рассказывали во дворе друг другу о работе землесоса. Один из них сказал, что видел не только землесос, но и торфосос.
Игорь (вмешиваясь в разговор). А камнесосы бывают?


— Дедушка, я знаю, для чего коровы, цветы, деревья... А вот для чего люди?


Долго возился, стараясь надеть рубашку. Наконец надел задом наперед. Говорит с досадой:
— Ну вот! Надел выворот-нашиворот!


Игорь задумался над вопросом, почему пролитая вода высыхает.
— Куда она девается? — спрашивал он.
Я хотел рассказать ему о парообразовании: о существовании твердых, жидких и газообразных тел. Говорю:
— Возьми лед, нагрей — что будет?
— Вода.
— А воду нагрей — что будет?
— Горячая вода.


(Из детсадовского фольклора)

Белый дом, белый дом!
Белое окошко!
Посредине чудачок
Кушает картошку.


Игорь и его друг Андрейка стоят у подъезда с перепуганными физиономиями. Оба с палками в руках. Лида спрашивает:
— Чего же вы гулять не идете?
Показывает на конуру:
— Там собака.
— Так собака давно ушла. Ее нет.
— Да, ушла! А вон посмотри, какие ноги остались.
На снегу явно видны были следы собачьих лап.


— Дедушка, а почему иголка в дерево втыкается, а в стекло не втыкается?


Говорит во дворе своему другу Сережке:
— Если б не дедушка, я бы мог сто кусков сахару съесть.


Игорь лазил по снежным сугробам во дворе и говорил, что он горилленок.
— Видишь, как я хожу, — говорил он мне. — И ты так научишься, когда будешь гориллой.
Он тут же упал и скатился с сугроба, извалявшись в снегу.
— Видишь, — говорю, — упал!
— Это не я упал. Это меня мальчик толкнул. Скажи мальчику, чтоб не толкал горилленка.
Нечего и говорить, что поблизости никакого мальчика не было.


Очень не любит надевать ботинки, валенки, галоши. Уговоры часто не действуют. Тут лучше всего прибегать к хитрости.
Собирались идти гулять. Игорю надо было надеть валенки. Таня и говорит:
— Ну-ка, попробуй вскочить прямо с дивана в валенки. Только это очень трудно. У тебя, наверно, это не выйдет.
Для доказательства, что у него “выйдет”, он охотно вскочил с дивана в стоящие на полу валенки.
Вечером пришла за ним Лида.
Игорь говорит:
— Смотри, я сейчас вскочу в валенки. Только это очень трудно, но у меня это выйдет.


Мы с Игорем и его другом Сережкой греемся в морозный день в темном подъезде. Вечерело. Под потолком загорелась лампочка.
— Во, и зажгился свет! — обрадовался Игорь.
А Сережка деловито добавил:
— Эта лампочка непотухлая, а там две потухлые.


— Дедушка, а великан как растет? Вот если бы мой папа вырос великаном, он все равно был бы мой папа?


— Во что бы поиграть, дедушка?
— Давай, — говорю, — в зоологическое лото.
— Нет, это слишком долгительная игра.


— Давай расскажу тебе сказку, — говорит Игорь. — Жила бабушка, и был у нее дедушка. И была спокойная ночь. Никаких зайцев не было. И тигров не было. Ничего-преничего не было. А была у них девочка, которая была мальчиком. И пошла она в лес. И была избушка на курьих ножках. А девочка — она была Красная Шапочка — видит, стоит ракета. Она села в ракету и полетела на Луну. Все.


— Дедушка, керосин — это же вода. Как же он горит?!


— Дедушка, а как это — нигде нет конца?


Игорь просил Таню почитать ему.
— Принести книжку? — спрашивает.
— Тащи, — согласилась Таня.
Игорь засмеялся.


Я вышел с Игорем на улицу. Был сильный ветер. Игорь сказал:
— Пойдем скорее. Меня ветер толкает.


Во дворе с Игорем и другими ребятами делали из снега замок бабы-яги. Ну и саму бабу, конечно. Игорь ткнул палку в голову бабы и говорит:
— Это нос бабы-яги. У людей и бабов-ягов только такие бывают носы.


Игорь возвращается с родителями из кино.
— Где был? — спрашиваю.
— В кино.
— Понравилась картина?
— Нет.
— Почему?
— Собаки не было.


Игорь часто прислушивается к разным шумам, стукам, шорохам за стеной. Спрашивает с тревогой:
— Дедушка, кто стучит?
Выдумываю для него какую-нибудь историю, что за стеной живет мальчик, такой же маленький, как он, и мастерит себе игрушку, заколачивая гвозди молотком.
Вдруг спрашивает:
— Дедушка, а почему водопроводный кран пищит?
Попробуй объясни тут! Легче объяснить, почему самолет летает, — у него крылья есть.


Игорь (Тамаре). Давай играть. Я буду папа, а ты будешь мой сын.
Тамара (включаясь в игру). Папа!
Игорь. Сейчас. Напечатаю одну фотографию и приду.
(Этот ответ Игорь, очевидно, частенько слышит от своего отца.)


Пока ехали с Игорем на такси, он рассказывал, что был с папой и мамой в зоопарке, перечислил, каких зверей там видел. Я удивлялся: зачем его среди зимы родители в зоопарк потащили.
Оказалось, что Игорь все насочинял. Петр рассказал, как Игорь однажды проснулся и с увлечением и смехом стал рассказывать про обезьянку, не понимая, что ее видел во сне, а не наяву.


Коля-маля,
Купил коня.
Сколько стоит?
Два рубля.
Не доехал до горы,
Искусали комары.


Очень трудно заставить Игоря обедать, вообще засадить за стол. Каждый раз приходится прибегать к уловкам.
Игорь приносит Тане из кухни банку с медом.
Игорь. Считайте, что этот мед вам подарил знакомый капитан.
Таня. А что вы знаете об этом капитане?
Игорь. Ничего... Как будто я плыл к вам с медом. Как будто я мед вам привез.
Таня. А мы вам дадим за это супу.
Игорь. А я вас покатаю на пароходе.
Удалось, таким образом, заставить есть, включив суп в игру.


— Дедушка, а барсук знает, что его барсуком зовут?


Играл в снежки. Показал замерзшую руку:
— Видишь, какая рука красная? Как у гуся!


Говорю ему как-то под вечер:
— Пойдем погуляем.
Посмотрел в окно, увидел, что уже стемнело, и говорит:
— Давай не пойдем лучше. Уже рано.
(Путает понятия: рано — поздно, завтра — вчера и т.п. Вернее сказать, не сами понятия, а их названия. Названия предметов запоминаются легче.)


Когда уходит домой, у нас с ним задача: побыстрей спуститься с лестницы, чтобы, опередив родителей, устроить им в подъезде засаду и хорошенечко напугать. Чувствуя к концу дня усталость, он обычно просится на ручки. Однажды Петр сказал ему, чтоб он спускался с лестницы сам, не просясь на ручки.
Когда мы спустились этажом ниже, я предложил:
— Давай возьму на ручки.
Он говорит:
— Раз сказано не надо, значит, не надо. Папа выйдет, увидит — будет нечестно!


Разговаривает с Тамарой по телефону:
— Тетя Тамара, это ты? Тетя Тамара, ты в телефоне сидишь?


Играл со строительными кубиками. Говорит:
— Я лев, сейчас буду есть кроликов.
Берет кубик и делает вид, что кусает его.
— Ха-ха! Они деревянные!


Полез на диван, чтоб включить электричество, а на диване лежала Танина кофточка.
Игорь. Можно мне стать на твою кофточку?
Таня. Можно.
Игорь (становясь на кофточку). Спасибо.


Игорь смотрел по телевизору сказку про мышь, которая помогла попавшему в сети льву. На другой день устроил игру.
Тамара — лев, я — охотник, Игорь — мышка.
Мышка (Игорь) идет и попадает в лапы ко льву.
Лев (страшным голосом). Ха-ха-ха! Я тебя съем!
Мышка. Отпусти меня! Я тебе пригожусь.
Лев. Ты?! Ха-ха-ха! Ты меня насмешила, мышка! Ну иди.
Мышка убегает. Охотник накидывает на льва сеть (одеяло). Лев сидит и жалуется на свою судьбу, громко взывает о помощи. Появляется мышка и перегрызает “сеть”. Лев награждает ее медалью (значком ГТО). Они начинают дружить (это уже сверх виденного по телевизору). Мышка забавляет детей льва — трех львят (в роли которых выступают плюшевый медвежонок, собачка и кошка), учит их умываться, чистить зубы, для чего берется настоящая зубная щетка. Когда непонятливый медвежонок (руководимый Тамарой) по ошибке чистит зубы обратной стороной щетки, Игорь громко смеется и кричит:
— Не так! Вот как надо!


Рисует синим карандашом какие-то косые линии, потом зеленым, потом красным. Прочерчивает поперек листа жирную красную линию. Перечеркивает ее отрывистыми короткими штрихами. Говорит:
— Это в акуленочка стрельнули четыре пули. Жалко акуленочка! Он погиб!


— Дедушка, а где этот город, в котором стоит нагибная башня?


Пришел со двора уставший. Говорит:
— Ноги болят! Сейчас пойду легну на кровать.


Лепили из пластилина.
— Давай, — говорит, — слепим котеночка и котиху.


Игорь просмотрел по телевидению, как он сказал, мультипацию.
Говорит:
— Давай в кота и мышей играть. Сначала музыка хорошая, чтоб мыши танцевать могли. А потом музыка злая: кот просыпается и хватает мышку.


— Дедушка, а кто такой “освистент”? Он свистит, что ли?


Играет с самолетиком:
— Бж-ж-ж! Лечу быстрее скорости!


Командир полка,
Рост до потолка,
Уши до дверей,
Сам как муравей.


Дядя Федя великан,
Руки в брюки, нос в карман.


АЯЯЙКАТЬ — говорить “Ай-ай-ай!”. (Употребляется во фразе “Нечего здесь аяяйкать!”)
БЕСКУДЫШНЫЙ — никудышный.
БЕЗНОГЕНЬКИЙ КАЛЕКА — инвалид.
ВАВИЛОНСКАЯ МАЧТА — Вавилонская башня.
ВЕТРЯНОЕ СУДНО — парусное судно.
ВЗРИЖСКОЕ МОРЕ — Рижское взморье.
ГОЛОВЯТНИК — головастик. (“Двух лягушонков поймали и одного головятника”.)
ГОСТАПИЛЬ — госпиталь.
ДЕРЕВЯХА — деревяшка.
ЗАКИНЖАЛИТЬ — убить кинжалом.
ЗАПРОСТЯК — запросто, в смысле: просто. (“Это я тебе запростяк сделаю”.)
ИМПЕРАТОР — кинооператор. (“Дядя Витя работает на киностудии императором”.)
КОПКИ — выкопанные ямки в песке.
КУТТО — как будто.
ЛЕГКОВУХА, или ЛЕГКОВУШКА, — легковая автомашина.
ЛОШАДИСТЫ — кавалеристы.
ЛЯЛИПУТ — лилипут.
МОЗГЛИВЫЙ — умный. (“Он был мозгливый человек”.)
НЕПРОМОКАШКИ — резиновые сапоги.
НЕТУШКИ — нет. (“Нетушки! Уж теперь я с тобой не буду водиться”.)
НОЖИТЬ — резать ножом.
ОКРУЖНЯШКА — окружная дорога.
ПЕХОТНИК — пехотинец.
ПОРТАЛА — полтора.
ПОФЛАГЛИТЬ — помахать флагом. (“Дай мне флаг, я пофлаглю немного”.)
ПРОБОЛОТИЛСЯ — промочил ноги в болоте.
ПРОДАВЩИК — продавец.
РАЗОСПАТЬСЯ — проснуться. (“Спал, спал, а потом разоспался”.)
РАЗУЗЛИВАТЬ — развязывать узлы.
РАСКАПУЛИТЬ — раскупорить.
СВЕТЛАЯ КОПЕЙКА — гривенник.
СТАРОДЁЖЬ — старики вообще. (“Молодежь и стародёжь”.)
ТЕПЛИТЬСЯ — греться. (“Дедушка, пойдем, будем возле печки теплиться”.)
ТОЧНЯК — точно.
ЧЕРЕПЯТКИ — дети черепахи. (“У черепахи черепятки маленькие”.)